Максимилиан волошин. Волошин Максимилиан Александрович: биография, творческое наследие, личная жизнь М волошин биография

, Художник , Литературный критик , Искусствовед

(псевд.; наст. фамилия Кириенко-Волошин) (1877-1932), русский поэт, художник, литературный критик, искусствовед. Родился 16 (28) мая 1877 в Киеве, предки по отцу - запорожские казаки, по матери - обрусевшие в 17 в. немцы. В три года остался без отца, детство и отрочество прошли в Москве. В 1893 мать приобрела земельный участок в Коктебеле (близ Феодосии), где Волошин в 1897 окончил гимназию. Поступив на юридический факультет Московского университета, втянулся в революционную деятельность, за причастность к Всероссийской студенческой забастовке (февраль 1900), а также за "отрицательное миросозерцание" и "склонность ко всякого рода агитациям" был отстранен от занятий. Во избежание иных последствий, отправился осенью 1900 рабочим на строительство Ташкентско-Оренбургской железной дороги. Этот период Волошин называл позднее "решающим моментом в моей духовной жизни. Здесь я почувствовал Азию, Восток, древность, относительность европейской культуры".

Тем не менее именно активное приобщение к достижениям художественной и интеллектуальной культуры Западной Европы становится его жизненной целью начиная с первых путешествий 1899-1900 во Францию, Италию, Австро-Венгрию, Германию, Швейцарию, Грецию. Особенно притягивал его Париж, в котором он видел центр европейской и, стало быть, всеобщей духовной жизни. Вернувшись из Азии и опасаясь дальнейших преследований, Волошин решает "уйти на Запад, пройти сквозь латинскую дисциплину формы".

Страдание и горе - вот резец,
Которым смерть ваяет человека.

Волошин Максимилиан Александрович

В Париже Волошин живет с апреля 1901 по январь 1903, с декабря 1903 до июня 1906, с мая 1908 по январь 1909, с сентября 1911 по январь 1912 и с января 1915 до апреля 1916. В промежутках странствует "в пределах древнего Средиземноморского мира", наездами бывает в обеих российских столицах и обитает в своем коктебельском "доме поэта", который становится своеобразным культурным центром, пристанищем и местом отдыха писательской элиты, "Киммерийскими Афинами", по выражению поэта и переводчика Г.Шенгели. В разное время там побывали В.Брюсов, Андрей Белый, М.Горький, А.Толстой, Н.Гумилев, М.Цветаева, О.Мандельштам, Г.Иванов, Е.Замятин, В.Ходасевич, М.Булгаков, К.Чуковский и многие другие писатели, художники, артисты, ученые.

Волошин дебютировал как литературный критик: в 1899 журнал "Русская мысль" печатает без подписи его маленькие рецензии, в мае 1900 там же появляется большая статья В защиту Гауптмана, подписанная "Макс. Волошин" и представляющая собой один из первых российских манифестов модернистской эстетики. Дальнейшие его статьи (36 о русской литературе, 28 - о французской, 35 - о русском и французском театре, 49 - о событиях культурной жизни Франции) провозглашают и утверждают художественные принципы модернизма, вводят новые явления русской литературы (в особенности творчество "младших" символистов) в контекст современной европейской культуры. "Волошин был необходим эти годы, - вспоминал Андрей Белый, - без него, округлителя острых углов, я не знаю, чем кончилось бы заострение мнений…". "Совопросником века сего" именовал его Ф.Сологуб, называли его и "поэтом-отвечателем".

Он был литературным агентом, экспертом и ходатаем, антрепренером и консультантом издательств "Скорпион", "Гриф" и братьев Сабашниковых. Сам Волошин называл свою просветительскую миссию следующим образом: "буддизм, католичество, магия, масонство, оккультизм, теософия…". Все это воспринималось через призму искусства - особо ценились "поэзия идей и пафос мысли"; поэтому писались "статьи, похожие на стихи, стихи, похожие на статьи" (по замечанию И.Эренбурга, посвятившего Волошину очерк в книге Портреты современных поэтов (1923). Стихов поначалу писалось немного, и почти все они были собраны в книге Стихотворения. 1900-1910 (1910). "Руку настоящего мастера", "ювелира" увидел в ней рецензент В.Брюсов; своими учителями Волошин считал виртуозов стихотворной пластики (в противовес "музыкальному", верленовскому направлению) Т.Готье, Ж.М.Эредиа и других французских поэтов-"парнасцев". Эта самохарактеристика может быть отнесена к первому и второму, неопубликованному (составлен в начале 1920-х годов) сборнику Selva oscura, включавшему стихотворения 1910-1914: большая их часть вошла в книгу избранного Иверни (1916).

Свобода и любовь в душе не разделимы,
Но нет любви, не налагавшей уз.

Волошин Максимилиан Александрович

С начала Первой мировой войны явственным поэтическим ориентиром Волошина становится Э.Верхарн, брюсовские переводы которого были подвергнуты сокрушительной критике еще в статье Эмиль Верхарн и Валерий Брюсов (1907), которого он сам переводил "в разные эпохи и с разных точек зрения" и отношение к которому подытожил в книге Верхарн. Судьба. Творчество. Переводы (1919).

Вполне созвучны поэтике Верхарна стихи о войне, составившие сборник Anno mundi ardentis 1915 (1916). Здесь отрабатывались приемы и образы той стихотворной риторики, которая стала устойчивой характеристикой поэзии Волошина времен революции, гражданской войны и последующих лет. Часть тогдашних стихотворений была опубликована в сборнике Демоны глухонемые (1919), часть - под условным объединяющим заглавием Стихи о терроре издана в Берлине в 1923; но в большинстве своем они остались в рукописи. В 1920-е годы Волошин составил из них книги Неопалимая Купина. Стихи о войне и революции и Путями Каина. Трагедия материальной культуры. Однако в 1923 началась официальная травля Волошина, имя его было предано забвению и с 1928 по 1961 в СССР в печати не появилось ни одной его строчки. Когда в 1961 Эренбург почтительно упомянул о Волошине в своих мемуарах, это вызвало немедленную отповедь А.Дымшица, указавшего: "М.Волошин был одним из самых незначительных декадентов, к революции он… отнесся отрицательно".

Волошин вернулся в Крым весной 1917. "Больше не покидаю его, - писал он в автобиографии (1925), - ни от кого не спасаюсь, никуда не эмигрирую…". "Не будучи ни с одной из борющихся сторон, - заявлял он ранее, - я живу только Россией и в ней совершающимся… Мне (знаю это) надо пребыть в России до конца". Его дом в Коктебеле оставался странноприимным во все время гражданской войны: в нем находили приют и даже скрывались от преследований "и красный вождь, и белый офицер", как писал он в стихотворении Дом поэта (1926). "Красным вождем" был Бела Кун, после разгрома Врангеля заправлявший усмирением Крыма путем террора и организованного голода. По-видимому, в награду за его укрывательство Волошину был при советской власти сохранен дом и обеспечена относительная безопасность. Но ни эти заслуги, ни хлопоты влиятельного В.Вересаева, ни умоляющее и отчасти покаянное обращение к всесильному идеологу Л.Каменеву (1924) не помогли ему пробиться в печать.

Когда хотят сделать людей добрыми и мудрыми, терпимыми и благородными, то неизбежно приходят к желанию убить их всех.

Волошин Максимилиан Александрович

"Стих остается для меня единственной возможностью выражения мыслей", - писал Волошин. Мысли его устремлялись в двух направлениях: историософском (стихи о судьбах России, нередко принимавшие условно-религиозную окраску) и антиисторическом (проникнутый идеями универсального анархизма цикл Путями Каина: "там я формулирую почти все мои социальные идеи, большею частью отрицательные. Общий тон - иронический"). Характерная для Волошина несогласованность мыслей нередко приводила к тому, что его стихи воспринимались как высокопарная мелодекламация (Святая Русь, Преосуществление, Ангел времен, Китеж, Дикое Поле), претенциозная стилизация (Сказание об иноке Епифании, Святой Серафим, Протопоп Аввакум, Дметриус-император) или эстетизированные умствования (Таноб, Левиафан, Космос и некоторые другие стихотворения из цикла Путями Каина). Тем не менее многие стихотворения Волошина революционной поры получили признание как точные и емкие поэтические свидетельства (типологические портреты Красногвардеец, Спекулянт, Буржуй и т.д., стихотворный дневник красного террора, риторический шедевр Северовосток и такие лирические декларации, как Готовность и На дне преисподней).

Искусство никогда не обращается к толпе, к массе, оно говорит отдельному человеку, в глубоких и скрытых тайниках его души.

Максимилиан Александрович Кириенко-Волошин (28 мая 1877 – 8 ноября 1932) – прославленный русский поэт, один из самых значительных представителей движения символистов в русской культуре, литературный и художественный критик, печатавшийся во многих журналах начала XX века («Весы», «Золотое Руно», «Аполлон»). Он известен также блестящими переводами на русский язык ряда французских поэтических и прозаических произведений.

Молодость Волошина

Волошин родился в Киеве в 1877 году. Он провел детство в Севастополе и Таганроге. В 1893 году его мать купила дешевый участок земли в крымском Коктебеле. По окончании средней школы Волошин поступил в Московский университет – как раз во время, когда в России ширилось радикальное студенческое движение. Волошин принял в нём активное участие и в 1899 был исключён из университета.

Не обескураженный этим, Максимилиан Александрович стал путешествовать по всей России, часто пешком. Сам он так описывал этот период своей жизни:

«…Доживался последний год постылого XIX века: 1900 год был годом "Трех разговоров" Владимира Соловьева и его "Письма о конце Всемирной Истории", годом Боксерского восстания в Китае, годом, когда явственно стали прорастать побеги новой культурной эпохи, когда в разных концах России несколько русских мальчиков, ставших потом поэтами и носителями ее духа, явственно и конкретно переживали сдвиги времен. То же, что Блок в Шахматовских болотах, а Белый у стен Новодевичьего монастыря, я по-своему переживал в те же дни в степях и пустынях Туркестана, где водил караваны верблюдов».

Возвратившись в Москву, Волошин не пробовал восстановиться в университете, а продолжил путешествия – теперь в Западную Европу, Грецию, Турцию и Египет. Пребывание в Париже и поездки по Франции глубоко повлияли на Максимилиана Александровича. Волошин вернулся в Россию «настоящим парижанином».

В то время в России существовало много литературных групп и направлений, создавших «Серебряный век русской поэзии». Но Волошин стоял в стороне от них, хотя был близким другом многих выдающихся деятелей культуры. «Я – Прохожий, близкий всем, всему чужой», – писал он сам о себе.

Портрет Максимилиана Волошина. Художник Б. Кустодиев

Когда один «сумасшедший» порезал ножом знаменитую картину Репина «Иван Грозный убивает своего сына», шокировав этим интеллектуальную Россию, Волошин был единственным человеком в стране, который защищал виновного, усматривая в его поступке уместный эстетический протест против «безвкусной» картины, изображающей кровь.

Волошин вступил в кратковременный брак с художницей Сабашниковой, но они вскоре расстались. Максимилиан Александрович вернулся обратно в крымский Коктебель, где прошла большая часть его детства. Первый сборник стихов Волошина появился в 1910 году, за ним последовали и другие. В 1914 было издано полное собрание его сочинений. Поэт оказал горячую и бескорыстную поддержку юной, никому не известной Марине Цветаевой в начале её творческого пути.

Волошин в смутные годы

В начале Первой Мировой войны Волошин, живший тогда в Швейцарии, написал глубокие и проницательные стихотворения, полные философского и исторического анализа современных ему трагических событий. Он зарекомендовал себя убеждённым гуманистом, призывая «в дни революций быть Человеком, а не Гражданином», «в смутах усобиц и войн постигать целокупность. Быть не частью, а всем; не с одной стороны, а с обеих» (стихотворение «Доблесть поэта»).

Волошин переехал во Францию, где оставался до 1916. За год до Февральской революции в России, Максимилиан Александрович вернулся на родину и поселился в Коктебеле, где ему предстояло остаться до конца жизни. Последовавшая за этим Гражданская война побудила Волошина к написанию длинных стихов, где он пытался выявить связь между тем, что происходило тогда в России, и её далеким, мифологизированным прошлым. Позднее, Волошина обвиняли в самом страшном для большевизма грехе: самоустранении от политической борьбы между красными и белыми. На самом деле, он старался защищать белых от красных и красных от белых. Во время Гражданской войны его дом был подпольным убежищем для людей обеих партий, если им грозила опасность.

Ни у одного другого поэта произведения никогда не были так тесно связаны с местом, где он жил. Волошин воссоздавал полумифический мир Киммерии в картинах и стихах, писал пейзажи первозданного Восточного Крыма. Сама природа, казалось, отвечала на искусство Максимилиана Александровича. К востоку от теперешнего Музея Волошина (его бывшего дома), есть гора, форма которой странно напоминает профиль поэта.

Волошин чудом пережил Гражданскую войну. В 1920-е годы он устроил в своем доме бесплатный дом отдыха для писателей. Максимилиан Александрович всегда с пренебрежением относился к идее частной собственности, однако продолжал черпать большую часть своего вдохновения из одиночества и созерцания природы.

В последние годы жизни Максимилиан Волошин снискал признание и как тонкий акварельный живописец. Некоторые из его картин сейчас принадлежат музеям по всему миру, другие находятся в частных коллекциях в России и за рубежом.

Творчество Волошина и память о нём

Хотя некоторые критики ставят весьма разнородную по достоинству поэзию Волошина ниже стихов Пастернака или Ахматовой , признано также, что она содержит глубокие философские прозрения и рассказывает нам о русской истории больше, чем творчество любого другого поэта. Многие из мыслей Волошина кажутся пророческими. Цельность миросозерцания и глубина идей Максимилиана Александровича привели к замалчиванию его наследия в советском государстве. За период 1928-1961 не было опубликовано ни одного его стихотворения. Если бы Волошин не умер от инсульта в 1932 году, то, почти несомненно, стал бы жертвой Большого Террора. «Не в первый раз, мечтая о свободе, мы строим новую тюрьму», – провидчески пишет он в одном из лучших своих произведений – «Китеж».

Небольшая деревня Волошина Коктебель в Юго-Восточном Крыму, которая вдохновила так много его стихов, по-прежнему сохраняет память о своем знаменитом обитателе. Максимилиан Александрович похоронен там на горе, ныне носящей его имя. Волошинский «Дом поэта» (ныне музей) продолжает привлекать людей из всех частей света, напоминая о днях, когда его гостеприимный хозяин собирал вокруг себя множество стихотворцев, художников, актеров, ученых и путешественников. Максимилиан Волошин считается одним из самых замечательных поэтов русского Серебряного века.

28 мая (16 мая – по ст.стилю) 1877 года родился Максимилиан Александрович Волошин (настоящая фамилия – Кириенко-Волошин) - русский поэт-символист, критик, эссеист, художник, философ, один из самых ярких поэтов Серебряного века.

Ещё при жизни Максимилиан Волошин стал легендой. Сейчас легенда переросла в миф и практически забылась нашими современниками. Тем не менее, человек-Солнце, художник, поэт, скульптор, Мастер Максимилиан Александрович Волошин - реальная фигура в истории русской литературы и русского искусства. Он был хранителем «святого ремесла». Следы его впечатаны не только в почву Крыма, но и в почву русской культуры нашего века: в поэзию, искусство перевода, прозу, живопись, искусствоведение, философию.

Щедро одаренный от природы, Максимилиан Волошин мог делать всё. У него были золотые руки. В Волошине соединились поэт и художник. Он был Мастером и выглядел потомком какого-то древнего племени крепышей, путешественников, художников. В нем было нечто прочное, надежное, основательное, возрожденческое. В нём искали опоры. Волошин сводил, сочетал, образовывал гроздья и гнезда тружеников и творцов, радовался встречам и горевал по поводу невстреч. Он верил (и в этой вере пребывал до конца жизни), что человек от рождения гений, что в нем заложена энергия Солнца. Другого такого Мастера не было и, возможно, никогда больше не будет на российской земле…

Ранние годы

Максимилиан Александрович родился в Киеве, в семье юриста, коллежского советника Александра Максимовича Кириенко-Волошина (1838-1881) и Елены Оттобальдовны (1850-1923), урожденной Глазер. Отец вёл свою родословную от запорожских казаков. Предки матери были обрусевшими немцами, попавшими в Россию ещё в XVIII веке. Как считал сам поэт, он был «продуктом смешанных кровей (немецкой, русской, итало-греческой)».

Из Киева семья Кириенко-Волошиных переехала в Таганрог. В четыре года Максимилиан потерял отца и воспитывался матерью. Елена Оттобальдовна, будучи натурой деятельной и самостоятельной, не захотела оставаться в зависимости от родственников мужа. Вместе с четырёхлетним сыном она перебралась в Москву, где устроилась на службу и сама зарабатывала деньги на содержание и воспитание Макса. До 16-ти лет мальчик жил в Москве, учился в 1-ой Казённой гимназии, начал писать стихи, занимался переводами Гейне.

В 1893 году Елена Оттобальдовна из-за материальных трудностей оставляет столицу. За гроши она покупает небольшой участок земли в Крыму, близ болгарской деревни Коктебель. Максимилиан с матерью переезжает в Крым. В его жизни впервые появляются Феодосия с ее генуэзскими крепостями и турецкими развалинами и Коктебель: море, полынь, нагромождения древнего вулкана Карадаг. С Коктебелем будет связана вся жизнь поэта – об этом позаботилась сама природа: одна из гор Карадага поразительно похожа на профиль Волошина. «И на скале, замкнувшей зыбь залива, Судьбой и ветрами изваян профиль мой…» (стихотворение «Коктебель», 1918).

Коктебельский дом Волошиных находился в семи верстах от Феодосии. Максимилиан, пока не закончил обучение в гимназии, жил в городе на съёмной квартире. В Москве он учился из рук вон плохо, получая «двойки» и «единицы» по всем предметам, оставался в одном классе на второй год. Низкие баллы ставились Волошину преподавателями не за отсутствие знаний или интереса к учёбе, а за то, что он задавал слишком много вопросов, излишне «оригинальничал» и терпеть не мог казённого, формального подхода к человеческой личности. По воспоминаниям Елены Оттобальдовны, которые впоследствии обрели статус семейной легенды, когда она передавала московский табель Макса директору гимназии в Феодосии, тот недоумённо пожал плечами и заметил, что «идиотов мы не исправляем». Однако нравы в провинции были проще: на способного юношу, который отлично рисовал, писал стихи и имел бесспорный артистический талант, обратили внимание. Вскоре Макс стал едва ли не местной знаменитостью, ему пророчили большое будущее и называли не иначе как «второй Пушкин».

В 1897 году, по настоянию матери, Волошин поступил на юридический факультет Московского университета. В 1899 году за деятельное участие во Всероссийской студенческой забастовке был на год исключен и выслан в Феодосию под негласный надзор полиции. 29-го августа того же года он вместе с мамой почти на полгода выезжает в Европу, в свое первое заграничное путешествие. Вернувшись в Москву, Волошин экстерном сдал экзамены в университете, перевелся на третий курс, а в мае 1900 года снова отправился в двухмесячное путешествие по Европе по разработанному им самим маршруту. На этот раз – пешком, с друзьями: Василием Ишеевым, Леонидом Кандауровым, Алексеем Смирновым. По возвращении в Россию Максимилиан Волошин был арестован по подозрению в распространении нелегальной литературы. Из Крыма его этапировали в Москву, две недели держали в одиночке, но вскоре отпустили, лишив права въезда в Москву и Санкт-Петербург. Это ускорило отъезд Волошина в Среднюю Азию с изыскательской партией на строительство Оренбург-Ташкентской железной дороги. По тем временам – в добровольную ссылку. В сентябре 1900 года изыскательская партия, возглавляемая В.О. Вяземским, прибыла в Ташкент. В её составе – М.А. Волошин, который по удостоверению значился фельдшером. Однако он проявил такие недюжинные организационные способности, что при выходе партии в экспедицию был назначен на ответственную должность начальника каравана и заведующего лагерем.

«1900 год, стык двух столетий, был годом моего духовного рождения. Я ходил с караванами по пустыне. Здесь настигли меня Ницше и «Три разговора» Вл. Соловьева. Они дали мне возможность взглянуть на всю европейскую культуру ретроспективно – с высоты азийских плоскогорий и произвести переоценку культурных ценностей», - писал об этом времени жизни М.Волошин.

В Ташкенте он принимает решение не возвращаться в университет, а ехать в Европу, заниматься самообразованием.

Гражданин мира

В 1901 году М.А.Волошин приезжает в Париж второй раз и надолго связывает свою жизнь с этим городом. Не получив систематического образования, как художник, он охотно рисует в ателье Кругликовой, учится живописи в академии Коларосси, впитывает французскую литературу. Круг его интересов распространяется на все проявления современной культуры Франции. Его рецензии на французские события и критические статьи печатаются во многих периодических изданиях России.

В Париже М.А. Волошин общается с французскими поэтами и писателями – М.Леклерком, Анри де Ренье, Ж. Леметром, А. Мерсеро, О. Мирбо, Э. Верхарном, Г. Аполлинером, Р. Гилем, А. Франсом, Садиа Леви, М. Метерлинком, Р. Ролланом, художниками – Одилоном Редоном, Ори Робен, А. Матиссом, Ф. Леже, А. Модильяни, П.Пикассо, Д. Риверой, скульпторами – А. Бурделем, Ж. Шармуа, А.Майолем, а также – с Т. Гарнье, Г. Брандесом, хамбо-ламой Тибета Агваном Доржиевым, теософами А. Минцловой, А. Безант, Г. Олькотом, антропософом Р.Штейнером, окультистом Папюсом. В 1905 году он посвящен в масоны Великой Ложи Франции, а в 1908 – во 2-ю масонскую степень, в 1909 – возведен в степень мэтра, получает именной «Устав...».

Уже тогда, совсем молодым человеком, Волошин наметил для себя жизненную программу, в основе которой - стремление

Поэт наслаждается атмосферой столицы Франции, вбирает в себя её непередаваемый дух, пишет стихи, которые вскоре составят прекрасный цикл «Париж» - своего рода объяснение в любви этому городу, ощущение слияния с ним, элегическая песнь прощания с уходящей юностью. О том, какое место занимали Париж, Франция в жизни поэта, можно прочесть в воспоминаниях о Волошине, написанных М. Цветаевой:

В 1908 году польский скульптор Эдвард Виттиг создает большой скульптурный портрет М.А. Волошина, который был выставлен в Осеннем салоне, приобретен мэрией Парижа и в следующем году был установлен на бульваре Эксельман, 66, где стоит по сей день.

Волошин частенько наведывается в Россию, но не только туда. «Годы странствий» - так называется первый цикл первого сборника стихотворений поэта. Скитальчество - этим словом можно определить начальный этап его жизненного пути.

«В эти годы я только впитывающая губка. Я - весь глаза, весь уши. Странствую по странам, музеям, библиотекам: Рим, Испания, Корсика, Андорра, Лувр, Прадо, Ватикан…Национальная библиотека. Кроме техники слова овладеваю техникой кисти и карандаша…Этапы блуждания духа: буддизм, католичество, магия, масонство, оккультизм, теософия, Р. Штейнер. Период больших личных переживаний романтического и мистического характера…», - напишет художник в своей Автобиографии 1925 года.

Максимилиан Волошин интересовался всем новым и оригинальным – в литературе, искусстве, философии, бытии. По зернышку собирал он всё, что отвечало его мировоззрению, что выкристаллизовалось затем в его необычайную толерантность, провидческие строки поэзии, удивительные акварели, своеобычные критические статьи и лекции. Будучи православным человеком и тяготея к старообрядчеству, Волошин и в повседневной жизни и в творчестве стремился к самоограничению и самоотдаче.

«Вы отдали и этим вы богаты, но вы рабы всего, что жаль отдать», - говорил он, признавая единственной физической собственностью Дом и библиотеку.

«Давал всё, давал всем», - вспоминала Марина Цветаева.

Маргарита Сабашникова

При всём своём внешнем своеобразии и обаянии Максимилиан Александрович очень долго был лишён того, что называют мужской привлекательностью. Женщины предпочитали с ним дружить, доверяли ему, как другу, но не более того. В годы юности даже Елена Оттобальдовна частенько подсмеивалась над сыном: «Какой же ты поэт, если ни разу не влюблялся?» А некоторые его подруги признавались, что смело пошли бы с ним в баню и позволили бы помыть себе спину, не считая этот поступок выходящим за рамки приличия.

Лишь в 1903 году, в Москве, в гостях у известного коллекционера С.И. Щукина Максимилиан Александрович встретил девушку, поразившую его своей своеобычной красотой, утонченностью и оригинальным мировосприятием. Звали её Маргарита Васильевна Сабашникова. Художница репинской школы, поклонница творчества Врубеля, известная в артистической среде как тонкий портретист и колорист, а также поэт направления символизма, она покорила сердце Волошина. Многие критики отмечали «тяжеловесность» и «зажатость» любовной лирики Максимилиана Волошина, отдавая все похвалы его гражданской поэзии. Однако в первые годы встреч с Маргаритой Васильевной он едва не стал лирическим поэтом:

12 апреля 1906 года Сабашникова и Волошин обвенчались в Москве. Позднее, оглядываясь на прошлое, Максимилиан Александрович был склонен считать Маргариту Сабашникову своей первой и едва ли не единственной любовью. Только их брак оказался недолгим. По свидетельствам современников, супруги слишком не подходили друг другу: разным оказалось их миропонимание, слишком назидательным тон Маргариты Васильевны. Волошин, не приемлющий учительство, а только – спутничество, пытался спасти любовь от будней, но его усилия отказались тщетны. Даже внешне союз Сабашникова-Волошин производил странное впечатление. Известен случай, как однажды Макс привёз свою молодую супругу в Коктебель, а гостившая у Елены Оттобальдовны маленькая девочка в недоумении воскликнула: «Мама! Зачем же такая царевна вышла замуж за этого дворника?!»

Уже через год супруги расстались, сохраняя дружеские отношения до конца жизни Волошина. Одной из внешних причин явилось увлечение Маргариты Васильевны Вячеславом Ивановым, с которым Волошины жили по соседству в Петербурге. Но их роман также не сложился. В 1922 году М.В. Волошина была вынуждена уехать из советской России. Она обосновалась на юге Германии, в Штутгарте, где жила до самой своей смерти в 1976 году и занималась духовной живописью христианского и антропософского направления.

Дом Поэта в Коктебеле

В 1903 году Максимилиан Волошин принимается за постройку собственного дома в Коктебеле. Сохранились его эскизы проекта дома. Уникальна внутренняя планировка – 22 небольшие комнаты все соединены дверьми так, что войдя в дом, можно пройти по всему дому, не выходя на улицу. Но из каждой комнаты имелась дверь наружу – можно было уединиться и жить, как в келье. Дом изначально планировался для удобства гостей, для их отдыха, творчества и взаимного общения.

Дом строился в два этапа. В 1913 году Волошин заканчивает пристройку к дому - из дикого камня высоким эркером двусветную Мастерскую. Здание, с разными ритмами архитектурных объемов и окон, опоясанное светло-голубыми террасами-палубами, с вышкой-мостиком получилось удивительно гармоничным, составляя единое целое с коктебельским пересекающимся ландшафтом. Многие предметы мебели и внутреннего интерьера дома также выполнены руками самого Волошина. В настоящее время они имеют культурно-историческую и художественную ценность.

Словосочетание «Дом Поэта» несёт в себе как прямой, так и переносный смысл. Это местожительство, мастерская поэта и художника. И вместе с тем Дом Поэта расширяется до понятия Мир Поэта.

Дом Волошина похож на корабль. Его так и называют - корабельным. Дом-пристанище? Не только. Над домом - башня с площадкой для наблюдений за звездами. Стартовая площадка для полета мысли. Здесь поэт ощущал связь дома, одинокой души и безмерности вселенной. Киммерия становится не только местом физического пребывания Волошина, местожительством его, но и истинной родиной его духа, заменившей скитальчество, «охоту к перемене мест».

Здесь, среди сумятицы горячих лет революции и Гражданской войны, трагедий первых лет советской власти М.А.Волошин сумел создать неповторимый стиль бытования и общения, сохранить атмосферу гостеприимства, высокой культуры и истинного творчества.

Блистательная мистификация

В 1907 году, после расставания с Собашниковой, Волошин принимает решение об отъезде в Коктебель. Здесь он пишет свой знаменитый цикл «Киммерийские сумерки». С 1910 года работает над монографическими статьями о К.Ф. Богаевском, А.С. Голубкиной, М.С.Сарьяне, выступает в защиту художественных групп «Бубновый валет» и «Ослиный хвост». В этот период, проводя много времени в Коктебеле, Волошин остаётся не чужд и жизни петербургской богемы: «всеприсутствующий» Макс посещает вечера на «Башне» Вячеслава Иванова, активно общается с поэтами-символистами, участвует в создании известного литературного журнала «Аполлон».

Летом 1909 года в Коктебель к Волошину приезжают молодые поэты Николай Гумилёв и Елизавета (Лиля) Дмитриева – некрасивая, хромая, но очень талантливая девушка. Максимилиан Александрович, в отличие от Гумилёва и других членов редакции «Аполлона», сразу почувствовал в скромной Лиле большой потенциал и сумел вдохнуть в неё веру в свои творческие возможности. Вскоре Волошин и Дмитриева создали самую известную литературную мистификацию XX века – Черубину де Габриак. Волошин придумал легенду, литературную маску Черубины и выступал в качестве посредника между Дмитриевой и редактором «Аполлона» С.Маковским. Стихи писала только Лиля.

22 ноября 1909 года между Волошиным и Н. Гумилевым состоялась дуэль на Чёрной речке. О причинах этой дуэли немало сказано в исследованиях, посвящённых истории Серебряного века. Согласно «Исповеди», написанной Елизаветой Дмитриевой в 1926 году (незадолго до её смерти), основной причиной стала нескромность Н.Гумилёва, который повсюду рассказывал о своём романе с Черубиной де Габриак. Дав Гумилёву публичную пощёчину в мастерской художника Головина, Волошин вступился не за свою литературную мистификацию, а за честь близкой ему женщины – Елизаветы Дмитриевой. Однако скандальная дуэль, в которой Волошин выступал как рыцарь - защитник и «невольник» чести - не принесла Максимилиану Александровичу ничего, кроме насмешек. Оставив без внимания нелицеприятный поступок Гумилёва, современники почему-то были склонны осуждать поведение его оппонента: вместо символической пощёчины-вызова, Волошин залепил Гумилёву настоящую оплеуху, по дороге к месту дуэли потерял калошу и заставил всех её искать, затем принципиально не стрелял, и т.д. и т.п.

Однако дуэль поэтов, несмотря на все фантастические слухи и анекдоты, связанные с ней, являлась серьёзным поединком. Гумилёв дважды стрелял в Волошина, но не попал. Волошин намеренно стрелял в воздух, и его пистолет дал подряд две осечки. Все участники дуэли были наказаны штрафом по десять рублей. Вопреки газетным сообщениям, противники после поединка не подали друг другу руки и не помирились. Лишь в 1921 году, встретив в Крыму Гумилёва, Волошин ответил на его рукопожатие, но Гумилёв не считал давний инцидент исчерпанным, и встреча эта была ему явно неприятна.

Елизавета Дмитриева (Черубина де Габриак) сразу после дуэли оставила Волошина и вышла замуж за своего друга детства, инженера Всеволода Васильева. Всю оставшуюся жизнь (до 1928 года) она, как и Максимилиан Александрович, являлась активным членом Антропософского общества, вела переписку с Волошиным.

Волошин: поэт, художник

Первый сборник стихов М.Волошина «Стихотворения. 1900-1910» вышел в Москве в 1910 году, когда Волошину исполнилось уже 33 года. Между тем, он давно стал заметной фигурой в литературном процессе: влиятельным критиком и сложившимся поэтом с репутацией «строгого парнассца». В 1914 году выходит книга его избранных статей о культуре - «Лики творчества»; а в 1915 году - книга страстных стихотворений об ужасе войны - «Anno mundi ardentis 1915».

В 1910-1914 годах Волошин редко покидает Коктебель. Всё больше внимания он уделяет занятиям живописью, пишет акварельные пейзажи Крыма, выставляет свои работы на выставках «Мира искусства».

«… В поэзии Волошина, в его изумительной кисти, рождающей идею им открытого Коктебеля, во всем быте жизни начиная с очерка дома, с расположения комнат, веранд, лестниц до пейзажей художника, его картин, коллекций камушков, окаменелостей и своеобразного подбора книг его библиотеки встает нам творчески пережитый и потому впервые к жизни культуры рожденный Коктебель. Сорок лет творческой жизни и дум в Коктебеле, дум о Коктебеле и есть культура раскрытого Коктебеля, приобщенная к вершинам западноевропейской культуры. … М.А. появлялся в Москве, быстро входя в ее злобы дня и выступая главным образом в роли миротворца, сглаживая противоречия между противниками…; и потом бесследно исчезал или в Европу, где он собирал, так сказать, мед с художественной культуры Запада, или в свой родной Коктебель, где он в уединении претворял все виденное и слышанное им в то новое качество, которое впоследствии и создало дом Волошина как один из культурнейших центров не только России, но и Европы», - писал современник Максимилиана Волошина.

«Мятежом на коленях» назвал Волошин первые проявления народного недовольства в начале 1905 года. В январе этого года Волошин был в Петербурге. Он пишет статью «Кровавая неделя в Санкт-Петербурге», статью, которая, с одной стороны, является свидетельством очевидца, с другой - показывает настроение самого поэта. Он уже в ту пору понял, что произошедшее в дни кровавого января является первым звеном в цепи событий революционного характера. Поэт предчувствовал конец империи, хотя выразил это, быть может, чересчур помпезно, театрально. В прозе это звучит так: «Зритель, тише! Занавес поднимается». В стихах, написанных в Петербурге в 1905 году («Предвестия»), он говорит:

Поэтом овладевают «блуждания духа», он увлекается теософией, познанием самого себя, изучает историю французской революции, продолжая размышлять над судьбами своей Родины.

Каков путь истории? Волошин не знает. Но он решительно отвергает жестокость и кровопролитие. Война, убийство, террор – эти средства не оправданы никакой целью, а потому неприемлемы для него. Такова позиция Максимилиана Волошина. На протяжении всей его жизни она могла принимать тот или иной оттенок, но в существе своем он оставался верен христианским принципам, особенно сильным в период Первой мировой войны:

Первая мировая война

В июле 1914 года Волошин уезжает по приглашению М.Сабашниковой в Швейцарию, в Дорнах. Здесь представители разных стран, объединившиеся вокруг Рудольфа Штейнера, начали строительство Иоаннова здания (Гетеанума) - антропософского храма, символизирующего единение религий и наций.

Впоследствии Максимилиан Александрович вспоминал, что в этом путешествии его словно хранила судьба. Он успевал всюду в последний момент перед началом мировой бойни: садился на последний пароход, вскакивал на подножку последнего поезда, а за его спиной словно захлопывались все двери, не давая повернуть назад:

Как ратник ополчения второго разряда, вполне здоровый и дееспособный мужчина, М. Волошин подлежал призыву. Его пребывание в Швейцарии, Франции, Испании в 1914-1916 годах могло расцениваться как дезертирство, уклонение от гражданского долга и влекло за собой лишение российского гражданства. Волошина можно было считать «гражданином мира»: его творчество находилось в постоянном взаимодействии с культурными традициями многих стран и народов, но судьба родины также горячо волновала поэта. Не желая именоваться ни дезертиром, ни эмигрантом, весной 1916 года Максимилиан Александрович возвращается в Россию. Он официально обращается к министру с отказом от военной службы и выражает готовность понести за это любое наказание:

«Я отказываюсь быть солдатом, как европеец, как художник, как поэт... Как поэт я не имею права поднимать меч, раз мне дано Слово, и принимать участие в раздоре, раз мой долг - понимание».

Война для Волошина - величайшая трагедия народов. Для него «в эти дни нет ни врага, ни брата: все во мне, и я во всех». Само собой напрашивается сравнение социально-исторической позиции Волошина с толстовским непротивлением злу насилием. Разумеется, учение Толстого не сводится только к такому непротивлению, оно гораздо шире и масштабней. В статье «Судьба Льва Толстого» (1910) Волошин замечает: «Формула всемирного исцеления от зла проста: не противься злу, и зло не коснется тебя. Толстой провел ее в своей жизни последовательно и до конца». И далее - сокрушенно: «Толстой не понял смысла зла на земле и не смог разрешить его тайны».

Нет смысла превращать Волошина в толстовца, но вполне естественно говорить о гуманизме как начале, их объединяющем. Только бывают времена, когда подобная позиция выглядит в глазах большинства не просто нелепым юродством, но отчасти и преступлением.

Что конкретно ответил министр на послание поэта – не указано ни в одной из известных биографий и автобиографий М.А. Волошина. Очевидно, в 1916 году военному министерству России было чем заняться, кроме как разбирать антропософские воззрения господина Волошина и взывать к его патриотизму. Известно лишь, что 20 ноября 1916 года Волошин медицинским освидетельствованием был освобождён от воинской службы и уехал в Коктебель.

Революция и Гражданская война

Однако уже в 1917 году, после большевистского переворота, занятая Максимилианом Александровичем гуманистическая позиция «над схваткой» не встречает понимания даже у самых близких людей.

Октябрьский переворот, как и вообще события 1917 года, Волошиным воспринимаются как ещё большая и близкая его сердцу катастрофа, чем вся предыдущая мировая война:

С 10 по 25 ноября 1917 года в Коктебеле находились прапорщик Сергей Яковлевич Эфрон и его жена Марина Цветаева. С семьёй Цветаевой-Эфрона Максимилиана Александровича и Елену Оттобальдовну связывали давние дружеские отношения: Сергей и Марина познакомились в их доме в Коктебеле, Елена Оттобальдовна была крёстной матерью их старшей дочери - Ариадны Эфрон, а Максимилиан – поверенным во всех семейных делах. Сергей Эфрон, принявший участие в антибольшевистском восстании в Москве, однозначно встал на сторону противников советской власти. От Волошиных он сразу отправился на Дон, чтобы вступить в Добровольческую армию.

По воспоминаниям М. Цветаевой, в те роковые, решающие для России дни даже мать упрекнула Макса в его демонстративном бездействии:

«- Погляди, Макс, на Сережу, вот - настоящий мужчина! Муж. Война - дерется. А ты? Что ты, Макс, делаешь?

Мама, не могу же я влезть в гимнастерку и стрелять в живых людей только потому, что они думают иначе, чем я.

Думают, думают. Есть времена, Макс, когда нужно не думать, а делать. Не думая - делать.

Такие времена, мама, всегда у зверей - это называется «животные инстинкты».

Устояв перед авторитетом Елены Оттобальдовны, взрослый 40-летний мужчина Волошин сознательно избирает себе невыигрышную, нелепую роль миротворца именно тогда, когда о примирении противников никакой речи быть не может. С одной стороны, он фактически встаёт «между молотом и наковальней», в центре бушующей стихии, в которой нет пощады никому:

И человека, избравшего себе такое место в истории, невозможно назвать трусом.

С другой стороны, позиция М.Волошина во время кровавой гражданской распри являет высокий пример человечности. Сознательно отказавшись брать в руки оружие, он не встаёт в отрешённую позу стороннего наблюдателя. Поэт, гражданин, человек Волошин, не думая, делает всё, что в его силах для спасения людей, попавших в горнило Гражданской войны:

В самые тяжелые годы (с 1917 по 1921) коктебельский дом Волошина был наполнен жильцами, до шестисот человек за лето останавливалось у гостеприимных хозяев. Это был бесплатный приют для ученых, литераторов, художников, артистов, авиаторов.

«Те, кто знали Волошина в эпоху гражданской войны, смены правительств, длившейся в Крыму три с лишним года, верно запомнили, как чужд он был метанья, перепуга, кратковременных политических восторгов. На свой лад, но так же упорно, как Лев Толстой противостоял он вихрям истории, бившим о порог его дома...», - вспоминала Е. Герцык.

Дом Волошина в Коктебеле - Дом Поэта - становится островком тепла и света для всех. Не принимая ни белого, ни красного террора, поэт спасал и тех и других: давал приют, выступал защитником и ходатаем за красных перед белыми, за белых – перед красными. Часто его заступничество и участие в судьбе того или иного человека спасали жизнь осуждённому на расстрел, смягчали приговор суда, предотвращали неизбежную гибель памятников культуры и произведений искусства.

В 1918 году поэту удалось спасти от разгрома коктебельское имение наследников Э. А. Юнге, где хранилось множество произведений искусства и редкая библиотека. В январе 1919 года он принимает участие во второй конференции Таврической научной ассоциации в Севастополе, посвященной охране памятников культуры и природы.

Летом 1919 года Волошин спасает от несправедливого белогвардейского суда генерала Н. А. Маркса, видного ученого-палеографа, составителя «Легенд Крыма». В мае 1920 года, когда белой контрразведкой был настигнут подпольный большевистский съезд, собравшийся в Коктебеле, один из делегатов нашел приют и защиту в доме Волошина. В конце июля Максимилиан Александрович помог освобождению поэта О. Э. Мандельштама, арестованного белогвардейцами.

3 октября 1920 года Волошин пишет письмо в Бюро Таврического научного съезда (в Симферополе), ходатайствуя о неприкосновенности «библиотек, собраний картин, кабинетов ученых и писателей, мастерских художников» в Феодосии. «И в военном лагере должны быть охраняемы те немногие гнезда, в которых продолжается творческая работа», - взывает он, прося освободить от воинского постоя и реквизиций галерею И. К. Айвазовского, свой дом и дом К. Ф. Богаевского, А. М. Петровой, художника Н. И. Хрустачева, астронома В. К. Цераского.

Успех деятельного миротворца Волошина объяснялся тем, что Максимилиан Александрович никого и никогда не боялся. Он верил, что лучшие человеческие качества, в конце концов, возобладают над злобой и ненавистью, что любовь и добро - выше кровопролития и распри. Волошин всячески подчёркивал свою аполитичность в отношениях как с красными комиссарами, так и с белыми военачальниками. Его современники не раз отмечали, что Макс одним своим присутствием мог заставить спорщиков примириться, а занесённую для удара руку незаметно сделать опущенной и даже протянутой для дружеского пожатия. Он мог позволить себе явиться для переговоров в присутственное место без штанов, в хитоне и сандалиях на босу ногу, с волосами, подвязанными ремешком. И ни у кого не поворачивался язык назвать это позой или юродством. Он был словно «над миром», вне таких понятий, как «официально» или «прилично».

По мнению современников, Волошин был многолик, но не двуличен. Если и ошибался, то всегда в сторону жизни человека, а не его гибели: нет правых, нет виноватых, все достойны как жалости, так и осуждения.

Существует легенда, что во время красного террора (конец 1920 года), когда в Крыму были расстреляны тысячи людей, сам Бела Кун гостил в Доме Поэта и разрешил Волошину вычёркивать из расстрельных списков каждого десятого. И Волошин вычёркивал тех, к кому ещё вчера ходил с просьбами о помиловании противников белого режима.

Киммерийский затворник

Несмотря на постоянные хлопоты, связанные с отношениями с властями, содержанием усадьбы и хозяйством, в двадцатые годы Волошин открыл большой и серьезный этап своего поэтического творчества, написал большое количество прекрасных киммерийских акварелей, о которых художник и взыскательный критик Александр Бенуа писал:

«Не так уж много в истории живописи, посвященной только «настоящим » художникам, найдется произведений, способных вызвать мысли и грезы, подобные тем, которые возбуждают импровизации этого «дилетанта»…».

В годы Гражданской войны Волошиным был создан целый ряд самых известных его стихотворений и поэм (циклы «Усобица», «Портреты», поэмы «Святой Серафим», «Аввакум», переводы А.де Ренье). В Москве и Харькове выходят сборники его стихов и поэтических переводов.

Точный диагноз ставит Вересаев:

«Революция ударила по его творчеству, как огниво по кремню, и из него посыпались яркие, великолепные искры. Как будто совсем другой поэт явился, мужественный, сильный, с простым и мудрым словом...»

«Ни война, ни революция не испугали меня и ни в чем не разочаровали... - писал Волошин в Автобиографии 1925 года. - Принцип коммунистической экономики как нельзя лучше отвечал моему отвращению к заработной плате и к купле-продаже».

После занятия Крыма Красной Армией, в 1921 году Волошин работает в области народного просвещения. Он назначен заведующим по охране памятников искусства и науки в Феодосийском уезде, участвует в культурно-просветительских мероприятиях Крымнаробраза, преподаёт на командных курсах и в Народном университете.

В 1922 году здоровье Максимилиана Александровича заметно ухудшилось: он заболел палеортритом. Елена Оттобальдовна, пережив Гражданскую войну и голод в Крыму, также слегла в постель. В 1923 году она умерла. После смерти матери М.А.Волошин официально женился на Марии Степановне Заболоцкой – фельдшере, которая помогала ему ухаживать за Еленой Оттобальдовной в последние годы жизни.

Возможно, этот брак несколько продлил жизнь и самому Волошину. Все оставшиеся десять лет он много болел и почти не покидал Крым.

Но «советская действительность» то и дело сама вторгалась в жизнь Дома Поэта. Местный сельсовет третировал Волошина как дачевладельца и «буржуя», время от времени требуя его выселения из Коктебеля. Фининспекция не могла поверить, что поэт не сдает комнаты за деньги, - и требовала уплаты налога за «содержание гостиницы». В дом врывались комсомольские активисты, призывая жертвовать на Воздухофлот и Осоавиахим, - клеймя затем Волошина за отказ, расцениваемый ими как «контрреволюция»... Снова и снова приходилось обращаться в Москву, просить заступничества у Луначарского, Горького, Енукидзе; собирать подписи гостей под «свидетельством» о бесплатности своего дома...

В письме к Л. Б. Каменеву в ноябре 1924 года, обращаясь к партийному боссу за содействием своему начинанию, Волошин объяснял: «Сюда из года в год приезжали ко мне поэты и художники, что создало из Коктебеля (рядом Феодосия) своего рода литературно-художественный центр. При жизни моей матери дом был приспособлен для отдачи летом в наём, а после её смерти я превратил его в бесплатный дом для писателей, художников, ученых... Двери открыты всем, даже приходящему с улицы».

Наконец, в 1925 году Постановлением Крымcкого ЦИКа дом Волошина, а также дом его матери, расположенный на том же участке земли, были закреплены за Максимилианом Александровичем. Он получает удостоверение от наркома просвещения А. В. Луначарского, разрешающее создание в коктебельском Доме бесплатного дома отдыха для писателей. Дом Поэта вновь становится центром культурной жизни страны. Только в 1925 году его дом посещают и останавливаются кто на неделю, кто на месяц почти триста человек: поэты, художники, литераторы. Все беспокойное хозяйство держалось на плечах Волошина и его жены Марии Степановны. Максимилиан Александрович был принят в члены Союза писателей, в Москве, Харькове, Ленинграде проходят выставки его художественных работ, он избран почётным членом Общества по изучению Крыма, читает лекции по истории искусства, пишет воспоминания.

Но время относительного благополучия очень быстро сменяется «чёрной полосой»: с 1929 года здоровье Максимилиана Волошина резко ухудшилось. Помимо палеортрита, обострилась астма. На душевное состояние поэта давило обостренное чувство происходящего в стране – всё явственней давали о себе знать приближающиеся тридцатые, всё чаще приходили известия об арестах и гибели знакомых. Местные власти готовы были изменить своё решение относительно собственности Волошина на Дом Поэта в Коктебеле и подвергнуть художника социалистическому «уплотнению». Из-за волнений за судьбу Дома, который могли не просто отобрать, но и подвергнуть перестройке, фактически уничтожив любимейшее детище художника, 9 декабря 1929 года с Волошиным случился инсульт.

В 1931 году М.А.Волошин отказался от собственности на участок и передал дом матери и первый этаж своего дома Всероссийскому союзу советских писателей для устройства там дома творчества. Дом М.А. Волошина стал корпусом №1, а дом Е.О. Кириенко-Волошиной – корпусом №2 Дома творчества ВССП.

По словам очевидцев, душевное состояние Волошина в последний год жизни было ужасным. Любовь к человеку, которой он жил и спасался в годы кровавой русской бойни, не уберегла самого поэта. Летом 1931 года в Крыму и на всей Украине разразился страшный голод, вызванный насильственной коллективизацией, геноцидом властей против собственного народа. Человечность не совмещалась с бесчеловечностью и поэтому была упразднена как идеология, чуждая пролетариату, чуждая социализму сталинского типа, противная духу диктаторского режима. В этом расчисленном и процеженном восприятии художественных ценностей не было места для поэзии Волошина. Чувствуя, как уходит из-под ног последняя почва, что держала его, поэт начинает обдумывать способ самоубийства. Склоняется к тому, чтобы «расстреляться» - написать несколько правдивых стихов о «текущем моменте», сказать, всё, что считает нужным и умереть. Грести «против течения» уже не было сил.

Летом 1932 года Максимилиан Александрович Волошин заболел воспалением лёгких, лечиться не стал и умер 11 августа 1932 года, в возрасте 56 лет. Согласно своему завещанию, поэт похоронен на горе Кучук-Енишары (впоследствии получившей название Волошинской). «На верху Карадага есть могила магометанского святого, а на этой вершине - могила Волошина, русского святого», - говорили о нём местные татары.

Память

Дом Максимилиана Волошина – Дом Поэта продолжал играть значительную роль в культуре и литературном процессе ХХ века и после ухода хозяина. Символ свободомыслия и свободотворчества, он привлекал в Коктебель творческую интеллигенцию. В разное время в Доме Поэта работали и отдыхали известнейшие деятели культуры и науки: Н. Гумилев, В. Брюсов, С. Соловьев, В. Ходасевич, О. Мандельштам, М. и А. Цветаевы, Г. Шенгели, К. Чуковский, И. Эренбург, А. Толстой, М. Булгаков, М. Горький, В. Вересаев, А. Габричевский, Н. Замятин, Л. Леонов, М. Пришвин, К. Паустовский, К. Тренев, А. Твардовский, И. Бродский, В. Аксенов, К. Петров-Водкин, Б. Кустодиев, В. Поленов, Св. Рихтер и многие другие.

На втором-третьем этажах дома М.А.Волошина до 1976 года проживала его вдова Мария Степановна Волошина (Заболоцкая). Она сохранила мемориальную обстановку комнат Максимилиана Александровича и сберегла Дом Поэта, его библиотеку и архив.

Имя Максимилиана Волошина замалчивалось официальными властями вплоть до 1977 года, когда к 100-летию со Дня рождения поэта удалось выпустить маленькую книжечку его стихов с большими купюрами. Почти шестьдесят лет в культурной среде его стихи переписывались от руки и перепечатывались на машинке, редкие выставки его акварелей вызывали огромный интерес.

По просьбе М.С. Волошиной в 1975 году были начаты работы по созданию музея, и лишь 1 августа 1984 года Дом-музей М.А. Волошина широко распахнул двери для посетителей. Это была ещё одна маленькая победа культуры над идеологией.

Дом-музей М.А. Волошина сегодня является одним из уникальнейших музеев, сохранивших аутентичность коллекции в мемориальном здании. Почти вся мебель в Доме сделана руками хозяина и представляет собой произведения искусства с росписями, инкрустациями и выжиганием. Дом наполнен предметами, книгами и раритетами, приобретенными, подаренными, привезенными из-за границы. Волею судьбы и усилием многих людей все эти вещи сохранялись на местах, определенных им хозяином на столетие ранее, и вместе с архивом и художественным наследием Максимилиана Волошина сегодня составляют фондовую коллекцию музея, насчитывающую более 55 тыс. единиц хранения. Для Европы, пережившей не одну войну, это - редчайшее явление в музейном мире.

Максимилиан Александрович Волошин (фамилия при рождении - Кириенко-Волошин). Родился 16 (28) мая 1877 года в Киеве - умер 11 августа 1932 года в Коктебеле (Крым). Русский поэт, переводчик, художник-пейзажист, художественный и литературный критик.

Максимилиан Волошин родился 16 (28 по новому стилю) мая 1877 года в Киеве.

Отец - Кириенко-Волошин, юрист, коллежский советник (умер в 1881 году).

Мать - Елена Оттобальдовна (урождённая Глазер) (1850-1923).

Вскоре после его рождения родители расстались, Максимилиан воспитывался матерью, с которой был очень близок до конца её жизни.

Раннее детство прошло в Таганроге и Севастополе.

Среднее образование начал получать в 1-й Московской гимназии. Знаниями и успеваемостью не блистал. Он вспоминал: "Когда отзывы о моих московских успехах были моей матерью представлены в феодосийскую гимназию, то директор, гуманный и престарелый Василий Ксенофонтович Виноградов, развел руками и сказал: «Сударыня, мы, конечно, вашего сына примем, но должен вас предупредить, что идиотов мы исправить не можем»".

В 1893 году они с матерью переехали в Крым в Коктебель. Там Максимилиан пошёл в Феодосийскую гимназию (здание сохранилось - ныне в нём Феодосийская финансово-экономическая академия). Поскольку пеший путь из Коктебеля в Феодосию по гористой пустынной местности был долгим, поэтому Волошин жил на съёмных квартирах в Феодосии.

О взглядах и жизненных установках молодого Максимилиана Волошина можно судить по дошедшей до нашего времени анкеты.

1. Ваша любимая добродетель? – Самопожертвование и прилежание.

2. Любимое качество у мужчины? – Женственность.

3. Любимое качество у женщины? – Мужество.

4. Ваше любимое занятие - Путешествие и разговор вдвоем.

5. Отличительная черта Вашего характера?- Разбросанность.

6. Как Вы представляете себе счастие? – Владеть толпой.

7. Как Вы представляете себе несчастие? – Потерять веру в себя.

8. Ваши любимые цвета и цветы? – Голубой, ландыш.

9. Если бы Вы были не Вы, чем бы Вы желали бы быть? – Пешковским.

10. Где бы Вы предпочли жить?- Где меня нет.

11. Кто Ваши любимые прозаики? – Диккенс, Достоевский.

С 1897 по 1899 год Волошин учился на юридическом факультете Московского университета, был отчислен «за участие в беспорядках» с правом восстановления, продолжать обучение не стал, занялся самообразованием.

В 1899 году за деятельное участие во Всероссийской студенческой забастовке был на год исключен и выслан в Феодосию под негласный надзор полиции. 29-го августа того же года он вместе с мамой почти на полгода выезжает в Европу, в свое первое заграничное путешествие.

Вернувшись в Москву, Волошин экстерном сдал экзамены в университете, перевелся на третий курс, а в мае 1900 года снова отправился в двухмесячное путешествие по Европе по разработанному им самим маршруту. На этот раз – пешком, с друзьями: Василием Ишеевым, Леонидом Кандауровым, Алексеем Смирновым.

По возвращении в Россию Максимилиан Волошин был арестован по подозрению в распространении нелегальной литературы. Из Крыма его этапировали в Москву, две недели держали в одиночке, но вскоре отпустили, лишив права въезда в Москву и Санкт-Петербург. Это ускорило отъезд Волошина в Среднюю Азию с изыскательской партией на строительство Оренбург-Ташкентской железной дороги. По тем временам – в добровольную ссылку.

В сентябре 1900 года изыскательская партия, возглавляемая В.О. Вяземским, прибыла в Ташкент. В её составе – М.А. Волошин, который по удостоверению значился фельдшером. Однако он проявил такие недюжинные организационные способности, что при выходе партии в экспедицию был назначен на ответственную должность начальника каравана и заведующего лагерем.

Он вспоминал: "1900 год, стык двух столетий, был годом моего духовного рождения. Я ходил с караванами по пустыне. Здесь настигли меня Ницше и «Три разговора» Вл. Соловьева. Они дали мне возможность взглянуть на всю европейскую культуру ретроспективно – с высоты азийских плоскогорий и произвести переоценку культурных ценностей".

В 1900-е годы много путешествовал, занимался в библиотеках Европы, слушал лекции в Сорбонне. В Париже он также брал уроки рисования и гравюры у художницы Е. С. Кругликовой.

Вернувшись в начале 1903 года в Москву, Волошин с лёгкостью стал «своим» в среде русских символистов, начал активно публиковаться. С этого времени, живя попеременно то на родине, то в Париже, много делал для сближения русского и французского искусства.

С 1904 года из Парижа регулярно посылал корреспонденции для газеты «Русь» и журнала «Весы», писал о России для французской прессы. Позже, в 1908 году, польский скульптор Эдвард Виттиг создает большой скульптурный портрет М.А. Волошина, который был выставлен в Осеннем салоне, приобретен мэрией Парижа и в следующем году был установлен на бульваре Эксельман, 66, где стоит по сей день.

"В эти годы я только впитывающая губка. Я - весь глаза, весь уши. Странствую по странам, музеям, библиотекам: Рим, Испания, Корсика, Андорра, Лувр, Прадо, Ватикан... Национальная библиотека. Кроме техники слова овладеваю техникой кисти и карандаша... Этапы блуждания духа: буддизм, католичество, магия, масонство, оккультизм, теософия, Р. Штейнер. Период больших личных переживаний романтического и мистического характера", - писал он.

23 марта 1905 года в Париже стал масоном, получив посвящение в масонской ложе «Труд и истинные верные друзья» № 137 (Великая ложа Франции - ВЛФ). В апреле того же года перешёл в ложу «Гора Синайская» № 6 (ВЛФ).

С 1906 года после женитьбы на художнице Маргарите Васильевне Сабашниковой поселился в Петербурге. В 1907 году расстался с супругой и принял решение об отъезде в Коктебель. Начал писать цикл «Киммерийские сумерки».

С 1910 года работал над монографическими статьями о К. Ф. Богаевском, А. С. Голубкиной, М. С. Сарьяне, выступал в защиту художественных групп «Бубновый валет» и «Ослиный хвост», хотя сам стоял вне литературных и художественных групп.

С поэтессой Елизаветой (Лилей) Дмитриевой Волошин сочинил весьма успешную литературную мистификацию - Черубину де Габриак. Её он просил о ходатайстве для вступления в антропософское общество.

Первый сборник «Стихотворения. 1900-1910» вышел в Москве в 1910 году, когда Волошин стал заметной фигурой в литературном процессе: влиятельным критиком и сложившимся поэтом с репутацией «строгого парнасца».

В 1914 году вышла книга избранных статей о культуре - «Лики творчества», а в 1915 - книга страстных стихотворений об ужасе войны - «Anno mundi ardentis 1915» («В год пылающего мира 1915»).

В это время он всё больше внимания уделял занятиям живописью, писал акварельные пейзажи Крыма, выставлял свои работы на выставках «Мира искусства».

13 февраля 1913 года Волошин в Политехническом музее прочитал публичную лекцию «О художественной ценности пострадавшей картины Репина». В лекции им была высказана мысль, что в самой картине «таятся саморазрушительные силы», что именно её содержание и художественная форма вызвали агрессию против неё.

Летом 1914 года, увлечённый идеями антропософии, Волошин приехал в Дорнах (Швейцария), где вместе с единомышленниками более чем из 70 стран (среди них - Андрей Белый, Ася Тургенева, Маргарита Волошина) приступил к постройке Первого Гётеанума - культурного центра основанного Р. Штейнером антропософского общества. Первый Гетеанум сгорел в ночь с 31 декабря 1922 года на 1 января 1923 года.

В 1914 году Волошин написал письмо военному министру России Сухомлинову с отказом от военной службы и участия «в кровавой бойне» Первой мировой войны.

После революции Максимилиан Волошин окончательно осел в Коктебеле, в доме, построенном в 1903-1913 годах его матерью Еленой Оттобальдовной Волошиной. Здесь он создал множество акварелей, сложившихся в его «Коктебельскую сюиту».

События 1917 года и приход к власти большевиков Волошин воспринимал как катастрофу, он писал:

С Россией кончено... На последях
Ее мы прогалдели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях,
Распродали на улицах: не надо ль
Кому земли, республик, да свобод,
Гражданских прав? И родину народ
Сам выволок на гноище, как падаль.
О, Господи, разверзни, расточи,
Пошли на нас огнь, язвы и бичи,
Германцев с запада, Монгол с востока,
Отдай нас в рабство вновь и навсегда,
Чтоб искупить смиренно и глубоко
Иудин грех до Страшного Суда!

Нередко он подписывал свои акварели: «Твой влажный свет и матовые тени дают камням оттенок бирюзы» (о Луне); «Тонко вырезаны дали, смыты светом облака»; «В шафранных сумерках лиловые холмы». Надписи дают некоторое представление об акварелях художника - поэтических, прекрасно передающих не столько реальный пейзаж, сколько настроение, им навеваемое, бесконечное неутомительное разнообразие линий холмистой «страны Киммерии», их мягкие, приглушенные краски, линию морского горизонта - какой-то колдовской, всеорганизующий прочерк, облака, истаивающие в пепельном лунном небе. Что позволяет отнести эти гармоничные пейзажи к Киммерийской школе живописи.

В годы Гражданской войны поэт пытался умерить вражду, спасая в своём доме преследуемых: сперва красных от белых, затем, после перемены власти, - белых от красных. Письмо, направленное М. Волошиным в защиту арестованного белыми О. Э. Мандельштама, весьма вероятно, спасло того от расстрела.

В 1924 году с одобрения Наркомпроса Волошин превратил свой дом в Коктебеле в бесплатный дом творчества (впоследствии - Дом творчества Литфонда СССР).

Максимилиан Волошин скончался после второго инсульта 11 августа 1932 года в Коктебеле и был похоронен на горе Кучук-Янышар вблизи Коктебеля. В похоронах участвовали Н. Чуковский, Г. Шторм, Артоболевский, А. Габричевский.

Свой дом Волошин завещал Союзу писателей.

1 августа 1984 года в Коктебеле состоялось торжественное открытие музея «Дом-музей Максимилиана Волошина». 19 июня 2007 года в Киеве состоялось открытие мемориальной доски на доме, в котором родился Максимилиан Александрович Волошин (дом № 24 на бульваре Тараса Шевченко в Киеве).

Учреждены Международный Волошинский конкурс, Международная Волошинская премия и фестиваль «Волошинский сентябрь».

В 2007 году имя М. А. Волошина было присвоено библиотеке № 27, расположенной в Новодевичьем проезде в Москве.

Крымский инопланетянин. Мистика Волошина

Личная жизнь Максимилиана Волошина:

В юности дружил с Александрой Михайловной Петровой (1871-1921), дочерью полковника, начальника пограничной стражи в Феодосии. Она увлекалась спиритизмом, затем теософией, позже не без участия Волошина пришла к антропософии.

В 1903 году в Москве, в гостях у известного коллекционера С.И. Щукина, Максимилиан встретил девушку, поразившую его своей своеобычной красотой, утонченностью и оригинальным мировосприятием - Маргариту Васильевну Сабашникову. Она была художницей репинской школы, поклонницей творчества Врубеля. Была известна в артистической среде как тонкий портретист и колорист. Кроме того, писала стихи (работала в направлении символизма).

12 апреля 1906 года Сабашникова и Волошин обвенчались в Москве. Но брак оказался недолгим - уже через год они расстались, сохранив дружеские отношения до конца жизни Волошина. Одной из внешних причин разрыва явилось увлечение Маргариты Васильевны Вячеславом Ивановым, с которым Волошины жили по соседству в Петербурге.

В 1922 году М.В. Волошина была вынуждена уехать из советской России, обосновалась на юге Германии, в Штутгарте, где жила до самой своей смерти в 1976 году, занималась духовной живописью христианского и антропософского направления.

Вскоре после расставания с Собашниковой, в 1907 году Волошин уехал в Коктебель. А летом 1909 года к нему приехали молодые поэты и Елизавета (Лиля) Дмитриева – некрасивая, хромая, но очень талантливая девушка.

Вскоре Волошин и Дмитриева создали самую известную литературную мистификацию XX века: Черубина де Габриак . Волошин придумал легенду, литературную маску Черубины и выступал в качестве посредника между Дмитриевой и редактором «Аполлона» С. Маковским, но стихи под этим псевдномом писала только Лиля.

22 ноября 1909 года между Волошиным и Гумилевым состоялась дуэль на Чёрной речке. Согласно «Исповеди», написанной Елизаветой Дмитриевой в 1926 году незадолго до её смерти, основной причиной стала нескромность Н. Гумилёва, который повсюду рассказывал о своём романе с Черубиной де Габриак.

Дав Гумилёву публичную пощёчину в мастерской художника Головина, Волошин вступился не за свою литературную мистификацию, а за честь близкой ему женщины – Елизаветы Дмитриевой.

Секундантом Гумилёва стал Евгений Зноско-Боровский. Секундантом Волошина был граф Алексей Толстой.

Однако скандальная дуэль принесла Волошину только насмешки: вместо символической пощёчины-вызова, Волошин залепил Гумилёву настоящую оплеуху, по дороге к месту дуэли потерял калошу и заставил всех её искать, затем принципиально не стрелял в противника. Тогда как Гумилёв дважды стрелял в Волошина, но не попал. Волошин намеренно стрелял в воздух, и его пистолет дал подряд две осечки. Все участники дуэли были наказаны штрафом по десять рублей.

Противники после поединка не подали друг другу руки и не помирились. Лишь в 1921 году, встретив в Крыму Гумилёва, Волошин ответил на его рукопожатие.

Елизавета Дмитриева (Черубина де Габриак) сразу после дуэли оставила Волошина и вышла замуж за своего друга детства, инженера Всеволода Васильева. Всю оставшуюся жизнь (умерла в 1928 году) она вела переписку с Волошиным.

Лиля Дмитриева (Черубина де Габриак)

в 1923 году умерла его мать Елена Оттобальдовна. 9 марта 1927 года Волошин официально женился на Марии Степановне Заболоцкой - фельдшере, которая помогала ему ухаживать за матерью в ее последние годы жизни.

Считается, что этот брак несколько продлил жизнь и самому Волошину - все оставшиеся годы он много болел, почти не покидал Крым и нуждался в постоянном профессиональном уходе.

Библиография Максимилиана Волошина:

1900-1910 - Стихотворения
1914 - Лики творчества
1915 - Anno mundi ardentis
1918 - Иверни: (Избранные стихотворения)
1919 - Демоны глухонемые
1923 - Усобица: Стихи о революции
1923 - Стихи о терроре
1946 - Пути России: Стихотворения
1976 - Максимилиан Волошин - художник. Сборник материалов
1990 - Волошин М. Автобиография. Воспоминания о Максимилиане Волошине
1990 - Волошин М. О самом себе
2007 - Волошин Максимилиан. «Я был, я есмь...» (Составитель Вера Терёхина

Живописные работы Максимилиана Волошина:

1914 - «Испания. У моря»
1914 - «Париж. Площадь Согласия ночью»
1921 - «Два дерева в долине. Коктебель»
1921 - «Пейзаж с озером и горами»
1925 - «Розовые сумерки»
1925 - «Холмы, иссушенные зноем»
1926 - «Лунный вихрь»
1926 - «Свинцовый свет»

Образ Максимилиана Волошина присутствует в фильме 1987 года «В Крыму не всегда лето» режиссера Виллена Новака. В роли поэта снялся актер .

Максимилиа́н Алекса́ндрович Воло́шин (фамилия при рождении — Кирие́нко-Воло́шин ; 16 мая1877, Киев, Российская империя — 11 августа1932, Коктебель, Крымская АССР, РСФСР, СССР) — русскийпоэт, переводчик, художник-пейзажист, художественный и литературный критик.

Максимилиан Кириенко-Волошин (родился 16 (28) мая 1877 года в Киеве, в семье юриста, коллежского советника).

Вскоре после рождения сына у родителей Волошина произошёл разрыв отношений, Максимилиан остался с матерью, Еленой Оттобальдовной (урождённой Глазер, 1850—1923), родственные и творческие отношения с ней поэт поддерживал до конца её жизни. Отец Максимилиана умер в 1881 году.

Раннее детство прошло в Таганроге и Севастополе.

Свое среднее образование Волошин начал в 1-й Московской гимназии.

Когда они с матерью переехали в Крым в Коктебель (1893), Максимилиан пошёл в Феодосийскую гимназию (здание сохранилось, ныне в нём Феодосийский Государственный Финансово-Экономический Институт (ФГФЭИ)). Пешеходный путь из Коктебеля в Феодосию составляет около семи километров по гористой пустынной местности, поэтому Волошин жил на съемных квартирах в Феодосии.

С 1897 по 1899 год Максимилиан учился в Московском университете, был отчислен «за участие в беспорядках» с правом восстановления, продолжать обучение не стал, занялся самообразованием. В 1900-х много путешествовал, занимался в библиотеках Европы, слушал лекции в Сорбонне. В Париже он также брал уроки рисования и гравюры у художницы Е. С. Кругликовой.

Вернувшись в начале 1903 года в Москву, легко становится «своим» в среде русских символистов ; начинает активно публиковаться. С этого времени, живя попеременно то на родине, то в Париже, много делает для сближения русского и французского искусства; с 1904 годаиз Парижа регулярно посылает корреспонденции для газеты «Русь» и журнала «Весы», пишет о России для французской прессы.

23 марта 1905 года в Париже стал масоном получив посвящение в масонской ложе «Труд и истинные верные друзья» № 137 (ВЛФ). В апреле того же года перешёл в ложу «Гора Синайская» № 6 (ВЛФ).

В апреле 1906 года женится на художнице Маргарите Васильевне Сабашниковой и поселяется с ней в Петербурге. Их сложные отношения отразились во многих произведениях Волошина.

В 1907 году Волошин принимает решение об отъезде в Коктебель. Пишет цикл «Киммерийские сумерки». С 1910 года он работает над монографическими статьями о К. Ф. Богаевском, А. С. Голубкиной, М. С. Сарьяне, выступает в защиту художественных групп «Бубновый валет» и «Ослиный хвост» (хотя сам стоит вне литературных и художественных групп).

22 ноября 1909 года между Волошиным и Н. Гумилёвым состоялась дуэль на Чёрной речке. Секундантом Гумилева стал Евгений Зноско-Боровский. Секундантом Волошина был граф Алексей Толстой. Причиной дуэли была поэтесса Елизавета Дмитриева, с которой Волошин сочинил весьма успешную литературную мистификацию — Черубину де Габриак. Её он просил о ходатайстве для вступления в антропософское общество, их переписка длилась всю жизнь, до смерти Дмитриевой в 1928 году.

Первый сборник «Стихотворения. 1900—1910» вышел в Москве в 1910 году, когда Волошин стал заметной фигурой в литературном процессе: влиятельным критиком и сложившимся поэтом с репутацией «строгого парнассца». В 1914 году выходит книга избранных статей о культуре — «Лики творчества»; в 1915 — книга страстных стихотворений об ужасе войны — «Anno mundi ardentis 1915» («В год пылающего мира 1915»). В это время он всё больше внимания уделяет занятиям живописью, пишет акварельные пейзажи Крыма, выставляет свои работы на выставках «Мира искусства».

13 февраля 1913 года Волошин в Политехническом музее прочитал публичную лекцию «О художественной ценности пострадавшей картиныРепина». В лекции им была высказана мысль, что в самой картине «таятся саморазрушительные силы», что именно её содержание и художественная форма вызвали агрессию против неё.

Летом 1914 года, увлечённый идеями антропософии, Волошин приезжает в Дорнах (Швейцария), где вместе с единомышленниками более чем из 70 стран (в том числе Андрей Белый, Ася Тургенева, Маргарита Волошина и др.) приступает к постройке Гетеанума — храма святого Иоанна, символа братства народов и религий.

В 1914 году Волошин пишет письмо Военному министру России Сухомлинову с отказом от военной службы и участия «в кровавой бойне» Первой мировой войны.

осле революции Максимилиан Волошин окончательно осел в Коктебеле, в доме, построенном в 1903—1913 годах его матерью Еленой Оттобальдовной Волошиной. Здесь он создал множество акварелей, сложившихся в его «Коктебельскую сюиту». М. Волошин часто подписывает свои акварели: «Твой влажный свет и матовые тени дают камням оттенок бирюзы» (о Луне); «Тонко вырезаны дали, смыты светом облака»; «В шафранных сумерках лиловые холмы»… Эти надписи дают некоторое представление об акварелях художника — поэтических, прекрасно передающих не столько реальный пейзаж, сколько настроение, им навеваемое, бесконечное неутомительное разнообразие линий холмистой «страны Киммерии», их мягкие, приглушенные краски, линию морского горизонта — какой-то колдовской, все организующий прочерк, облака, истаивающие в пепельном лунном небе. Что позволяет отнести эти гармоничные пейзажи к Киммерийской школе живописи.

В годы Гражданской войны поэт пытался умерить вражду, спасая в своём доме преследуемых: сперва красных от белых, затем, после перемены власти, — белых от красных. Письмо, направленное М. Волошиным в защиту арестованного белыми О. Э. Мандельштама, весьма вероятно, спасло того от расстрела.

В 1924 году с одобрения Наркомпроса Волошин превращает свой дом в Коктебеле в бесплатный дом творчества (впоследствии — Дом творчества Литфонда СССР).

9 марта 1927 года зарегистрирован брак Максимилиана Волошина с Марией Степановной Заболоцкой (1887—1976), которая став женой поэта, разделила с ним трудные годы (1922—1932) и была его опорой. После смерти поэта она сумела сохранить его творческое наследие и сам «Дом поэта», что является ярким примером гражданского мужества.

Волошин скончался после второго инсульта 11 августа 1932 года в Коктебеле и был похоронен на горе Кучук-Янышар вблизи Коктебеля. Свой дом Волошин завещал Союзу писателей.

Творчество Максимилиана Александровича имело и имеет большую популярность. Среди людей, на которых повлияли его труды, были Цветаева, Жуковский, Ануфриева и многие другие.

Библиография

Волошин М. Автобиография. // Воспоминания о Максимилиане Волошине. — Сборник, сост. Купченко В.П., Давыдов З.Д. — М., Советский писатель, 1990 — 720 c.
Волошин М. О самом себе. // Воспоминания о Максимилиане Волошине. — Сборник, сост. Купченко В.П., Давыдов З.Д. — М., Советский писатель, 1990 — 720 c.
Волошин М. Стихотворения. 1900—1910 / Фронтисписы и рис. в тексте К. Ф. Богаевского; Обл. А. Арнштама. — М.: Гриф, 1910. — 128 с.
«Лики творчества» (1914)
Волошин М. Anno mundi ardentis. 1915 / Обл. Л. Бакста. — М.: Зерна, 1916. — 70 с.
Волошин М. Иверни: (Избранные стихотворения) / Обл. С. Чехонина (Худ. б-чка «Творчество». N 9-10) — М.: Творчество, 1918. — 136 с.
Волошин М. Демоны глухонемые / Рис., заставки и фронт. автора; Портр. поэта на обл. К. А. Шервашидзе. — Харьков: Камена, 1919. — 62 с.
Волошин М. Усобица: Стихи о революции. — Львов: Живое слово, 1923. — 24 с.
Волошин М. Стихи о терроре / Обл. Л. Голубева-Багрянородного. — Берлин: Кн-во писателей в Берлине, 1923. — 72 с.
Волошин М. Демоны глухонемые / Обл. Ив. Пуни. Изд. 2-е. — Берлин: Кн-во писателей в Берлине, 1923. — 74 с.
Волошин М. Пути России: Стихотворения / Под ред. и с предисл. Вяч. Завалишина. — Регенсбург: Эхо, 1946. — 62 с.
Максимилиан Волошин — художник. Сборник материалов. — М.: Советский художник, 1976. — 240 с. илл.

Живописные работы

«Испания. У моря» (1914)
«Париж. Площадь Согласия ночью» (1914)
«Два дерева в долине. Коктебель» (1921)
«Пейзаж с озером и горами» (1921)
«Розовые сумерки» (1925)
«Холмы, иссушенные зноем» (1925)
«Лунный вихрь» (1926)
«Свинцовый свет» (1926)